 |
|
Сьвятлана Алексіевіч
Сьвятлана Алексіевіч нарадзілася 31 траўня 1948 года ў Іванава-Франкоўску (Украіна) ў сям’і вайскоўца. Пасьля дэмабілізацыі бацькі сям'я вярнулася на яго радзіму, у Беларусь.
Скончыла факультэт журналістыкі БДУ (1972). Аўтар кніг “У вайны не жаночы твар”, “Апошнія сьведкі”, “Цынкавыя хлопчыкі”, “Зачараваныя сьмерцю”, “Чарнобыльская малітва”, “Дзіўны алень вечнага паляваньня”.
Кнігі выдадзеныя больш як у 20 краінах сьвету.
Ляўрэат шматлікіх міжнародных літаратурных прэміяў.
У Беларусі кнігі Алексіевіч не друкуюцца вось ужо 12 гадоў (калі не лічыць кнігі, выдадзенай прыватным чынам Сяргеем Законьнікавым)
Адказы падаюцца на мове арыгіналу. |
|
2003
2004
2005
2006 |
| [ 01/03/2006 20:29 ] |
| Pavajanaia sp Aleksievitc
Iak vi adnositesia da " biagrafii" Lukashenki iakuiu vidau Fiaduta.
Geta literatura, palitikanstwa tci lizabliudstwa?
Neshta padobnaia vidau Zenkovitc pra kiraunika rasiskaga senata Mironawa
Moja vam prishou tcas napisac pra " homo-sovetikus"?
Sava Kurilovitc |
| То, что я пишу - это и есть история этого гомо советикуса, история этого типажа. Советский человек, как он жил и как он исчезает. Все пять книг, которые я написала и две книги, которые я сейчас пишу, они об этом. Но этот феномен я исследую не только на белорусском материале. Книгу Александра Федуты я итала. Я вообще очень хорошо отношусь к Саше Федуте, считаю, что это очень хороший, образованный журналист, с хорошим слогом, и мне всегда его интересно читать, и говорить с ним. и слушать его мнение. Что касается этой книги, мне кажется, она слишком большая. Это пространство требовало немножко других навыков, сожет быть, которых не было у автора, таких писательских, журналистских. И самое главное, чего мне там не хватило -- как вот действует этот механизм, как человек становится царём... Как, к примеру, из пробующего стать демократом Ельцина получился царь Борис. Как из директора совхоза, которого выбрасывает наверх, тоже получается такой царёк? И не отслежена психология массового сознания, почему это поддержку в народе получило... Просто прослежена вся эта мифология, которая ходит, и какие-то факты... Но факты-фактами, из них всегда надо достать некий смысл, некую философию... Вот мне этой цельности в Сашиной книге не хватило. Но всё равно, она делает очень важную работу. Я думаю, пусть люди читают, пусть думают... |
| [ 01/03/2006 20:52 ] |
| Спадарыня Алексіевіч! Скажу шчыра, я ніколі не ваходзіў у кола прыхільнікаў Вашай творчасьці. Магчыма таму, што адчуваецца скрытая адмоўная энэргія ад Вас і Вашых кніг да беларускасьці, да Беларусі. Тым ня меньш, што дае Вам падставы лічыць сябе беларускай пісьменніцай? Бенедзікт. |
Я часто слышу такое мнение, особенно от молодежи. Я думаю, это идёт от ощущения слабости, от нежелания понять, в каком современном мире мы живем.
Почему я пишу на русском языке? Потому что я создаю хронику утопии. Утопия говорила на русском языке. Вот эта огромная страна, вот этот страшный эксперимент, этот великий обман... его язык был русский. Поэтому написать свою хронику на белорусском языке, это была б не точная историческая правда.
Почему я считаю себя белорусским писателем? Вы знаете, я себя считаю вообще писателем. Я не отказываюсь от того, что я белорусский писатель. Я не отказываюсь от того, что человек мира. Я не отказываюсь от того, что я воспитана на больше на русской культуре, на русских идеях. Например, я не могла бы написать чернобыльскую книгу без Федорова, Достоевского, Циолковского.
Постановка вопроса для сегодняшнего времени довольно странная, я бы даже сказала устаревшая. Я жила два с половиной года Париже. И достаточно просто пожить там месяц и увидеть: вот ведут детей в детский садик, из них 40% - черные или желтые. Ведут детей в школу -- 60% черные или желтые. Уже появилася даже в Германии такое понятие как "конституционный патриотизм", то есть мы понимаем, что со временем Европа будет жить в мире, где может полгорода, треть города Берлина будут составлять люди совершенно разных культур -- арабские, китайские районы. Это уже факт нашей жизни, факт будущего.
Мы -- опоздавшая нация. Мы решаем проблемы прошлого. И мы ещё проблему языка вводим как главную. Она действительно для нас главная , но я ещё раз хочу сказать: матрицу прошлого все в меньшей степени можно накладывать на матрицу будущей нашей жизни. Будущее абсолютно непрогнозируемо. Я, например, говорила с немецкими интеллектуалами и французскими. Они не подозревали, и только теперь после недавних беспорядков во Франции стали всерьёз это обсуждать, что нет уже французской Франции. Она другая. И будущее какое-то другое.
Добавим к этому: мир существует в огромном противостоянии к мощной американской масс-культуре, американскому кино, американской музыке.
Вот если посмотреть на мир с точки зрения Бога, существует ли для него отдельно русский, белорус, китаец? Для него есть человек. Поэтому я, написав книгу у Чернобыле, отмечала: идя по мертвой, зараженной радиацией земле, ты ощущаешь себя не русской, белоруской, француженкой, ты чувствуешь себя представителем биовида. Ты чувствуешь себя совершенно одиноким в этом огромном мире, про который мы думаем, что мы им владеем, который мы совершенно не контролируем.
Там земля очень быстро забывает человека. Там трава уже по плечи оленям. Или видишь яблоневые сады, заросшие берёзами. Это другой мир. Вот такие наивные, интеллектуально подростковые вопросы... я знаю их эмоциональность. Я знаю, чем они продиктованы. Но мы всё таки живем уже в совершенно новом мире. |
| [ 01/03/2006 21:25 ] |
| Нядаўна перачытваў Вашую "Чарнобыльскую малітву". Прызнацца, проста каціліся слёзы. Проста схіляю перад Вамі, Святлана, галаву. Перажыць гэтулькі такога, прапусціць праз сябе - не ўяўляю, як такое магчыма, асабліва жанчыне. Распавядзіце, калі ласка, пра свой досвед пісання гэтай кнігі (або пакіньце інтэрнэт-спасылку, калі гэта ўжо ёсць дзесьці паўней). Дзякуй. Алесь. |
Об этом, конечно, можно больше узнать из моих интервью, которые есть на моем вебсайте www.alexievich.info Там было много достаточно пространных интервью. Но когда спрашивают, как я это пережила, я против того, чтобы очень преувеличивать особенности писательской профессии.
Когда у меня умирала сестра в 35 лет от рака, сама будучи врачом, я видела, что такое хирург-онколог, который каждый день видит детские слезы, материнские слезы и склоняется над этой человеческой материей, которую он хочет поправить, я думаю, что они переживают не меньше, чем писатели.
Мы живем. И мужества нужно всем сегодня для жизни. Требуется мужество не только, чтобы пережить это, а мужество для того, чтобы понять это.
В работе над книгой "Чернобыльскай молитва" у меня больше сил и мужества понадобилась, чтобы это понять. Не просто записть страдания человеческие (я не коллекционирую человеческие страдания и ужас). Для меня было важно достать человеческий дух, понять эту тайну. Чернобыль -- это прежде всего тайна, которая перебросила нас в совершенно новую реальность. Мы живем в Беларуси и в этом мире, не совсем понимая это.
Мы живем в Беларуси и в этом мире, не совсем понимая, что с нами произошло. Хотя потом эти башни, рухнувшие в Нью-Йорке, новые войны, которые идут на Востоке, и которые называются как-то непонятно -- терроризм. Все это говорит о новых противостояниях и новых вызовах. Чернобыль все это начинал.
Ездить, собирать, думать было очень тяжело, но я это делала 10 лет. Люди тогда были потрясены случившимся. Самое трудное было понять и вырваться из этих цепких и хищных объятий времени, подняться над материалом.
|
| [ 01/03/2006 21:41 ] |
| Шаноўная Святлана! Даўно сачу за Вашай творчасцю і..грамадскай пазіцыей. Шчыра дзякуй Вам за ўсе Вашыя творы. Прабачце небараку Чынрынца і еже с нім...Чакаю Вашай новай кнігі. Я не ведаю аб чым яна, але упэўнена ў адным - гэта буддзе мудрая кніга. Скажыце, над якой тэмаю Вы зараз працуеце? Дзякуй! Ірына Лаўроўская. Брэст |
Я сейчас работаю над второй частью "Зачарованных смертью". Это книга о том, что с нами произошло за 20 лет, чем мы отличаемся от тех, кем мы были в 1985-1995 годах – во время надежд, время перестройки, время подаренного нам историей государства, как будто отдельного (а собственно, мы оказались неспособны воспользоваться этой свободой, тут же её отдали в руки первого же попавшегося, того, кто готов был её схватить и обмануть наши ожидания), – и о тех, какие мы сейчас – 1995-2005 годы.
Почему мы стали циничными, почему мы стали разочарованными, почему доллар победил нас и сломал скорее, чем это даже сделали сталинские лагеря. Сталинские лагеря всё-таки пережили, а доллар не пережили. С чем это связано в человеческой природе, в искушении материальном, чего не знала наша культура... Я в одном интервью цитировала художника Илью Кабакова, который сказал, что раньше мы боролись с чудовищем. и это делало маленького человека большим. Чудовище-это монстр.
И вот мы победили это чудовище. Оглянулись – и оказалось, что нам надо жить с крысами, с социальными страхами, с монстрами, которые живут в человеческой природе. Жить с этими монстриками, со страхом, который живет в нашем подсознании. Этого опыта ни в нашей культуре, ни в русской культуре нет. Мы были странами, которые всегда выживали, у нас сильна философия выживания, философия борьбы, философия страдания.
А философии жизни у нас нет. И поэтому мы оказались выброшены в совершенно новое пространство, мы оказались беспомощны, и поэтому мы хватаемся за какие-то материальные вещи и не имеем прививки ко всему этому. Я пытаюсь в этом разобраться - что с нами произошло.
Уже лет 10 я пишу книгу – у меня впереди еще седьмая книга. Шестая книга – это книга о любви, каждый рассказывают свою историю любви и жизни. И через это показано, что мы понимаем под счастьем, как мы живем, что нам нравиться, что мы любим, о чем мы тоскуем. Мы действительно вступили в новое время, когда каждый человек задумался, что есть его собственная жизнь, а не только строительство чего-то большого. Уже все эти идеи не прививаются. Все эти национальные русские идеи или еще какие-то. Мы уже учимся жить без великих событий и без великих идей. Мне кажется, что это будет еще один взгляд на то, что с нами происходит сейчас. Вот это две работы, которые я делаю. И сама стараюсь понять что-то в нашей жизни, и слушаю десятки и сотни людей, и делаю из этих хоров книгу, которая была бы образом нас сегодняшних – образом времени.
|
| [ 04/03/2006 20:41 ] |
| Каков Ваш прогноз относительно предстоящих выборов? Есть ли, по Вашему мнению, у Беларуси шанс обрести нового президента уже этой весной?
Спасибо,
Николай. |
Я бы хотела, чтобы наша жизнь поменялась. Чтобы ми -- и страна, и наш народ, -- заимели какой-то иной символ, какую-то другую фигуру, чтобы открылись другие горизонты, и мы действительно вошли бы, как это сейчас говорят, в цивилизованный мир... Но я боюсь, что у нас нет, как мне кажется, внутренних сил победить ситуацию, и это прежде всего, поскольку власть сильная. И наглая, скажем так.
Я уже говорила, что Кучма не стрелял в собственный народ. А Каримов -- стрелял. И давайте подумаем, какая власть у нас? Например, насколько я слышала, вот на этом последнем большом собрании, там говорили что будут с автоматом защищать эту власть. Собственно -- защищать одного человека. А не то, что хочет народ.
Конечно, хотелось бы надеяться, но думаю, что сегодня я не вижу оснований для оптимизма, потому что работает один аргумент очень мощный. Надо отдать должное Лукашенко.
Я понимаю, что диктаторы -- люди принципиально не образованные. И принципиально безкультурные. Иначе бы они не были бы некультурными. Иначе они не были бы диктаторами. Но благодаря своей интуиции, он задействовал мощный, скажем так, социальный фактор.
Большой процент людей в этом обществе устраивает то, что происходит в стране. То есть они могут где-то зарабатывать, дети сельские могут где-то учиться, для них есть какая-то квота в ВУЗах, есть ещё бесплатное какое-то образование, есть бесплатное здравоохранение. То есть, он задействовал ресурс социализма. Вот это то, что в близлежащих к нам странах потеряно - там человек из военного социализма сразу был выброшен в дикий рынок, и человек оказался одинок и растерян. Лукашенко интуитивно какие-то вещи смикшировал. И поэтому, не нужно отрицать, он задействовал много факторов, которые важны в переходный период от социализма к капитализму. И я думаю, что на сегодняшний момент для большинства людей он какая - то фигура.. Все понимают, что она уже -- переходная. Уже на третьем сроке все это понимают. Но, по-моему. у него ещё есть время. Психологическое время в части умов в нашей стране.
И я боюсь, что пока перемен не будет.
|
| [ 04/03/2006 21:46 ] |
| Добры дзень спадарыня Святлана!
Па першае дзякуй Вам, што вы ёсць у нас. Па другое: як вы ставіцеся да сённяшняга свята? |
| Я его понимаю как праздник весны, хотя в Беларуси еще зима. Во всяком случае из моего окна я вижу замершую речку, покрытую белым снегом, и на этом белом снегу сидят белые чайки. |
| [ 05/03/2006 14:33 ] |
| Добры дзень, Святлана,
я чула Вы атрымалі грант са шведскага боку, каб мець магчымасць працаваць y Швецыі нейкі час. Калі гэта так, калі збіраецеся прыехаць, ў якім горадзе будзеце жыць і які час?
Дзякуй! З павагай, Юлія |
Я буду жить в Гетеборге два года. Но я никогда не живу все время за границей. И когда я жила в Италии, во Франции и в Германии, я всегда через 3-4 месяца приезжаю домой, много езжу и по Беларуси, и по России, была и в Грузии, и на Украине, и в Литве. Я живу в своем мире, со своими людьми, поскольку я об этом пишу.
Я не позволяю себе остановиться на одном месте не только потому, что тут опасно жить – никто тут не бегает за мной с автоматом Калашникова. Но не печатают. Не дают выступать. Вот поехали мы в Могилев с Володей Орловым – в библиотеке не разрешили, в книжном магазине не разрешили, в школе не разрешили, потому есть какой-то приказ, подписанный министром образования, допускать к публике только членов союза Чергинца.
Это не главное. Главное – написать вещь, которая объяснила бы и первой сформулировала бы то, над чем люди думают, чем мучаются, в потемках ходят, но еще пока не догадываются. Вот это, я считаю, в чем задача писателя – первому о чем-то догадаться, первому о чем-то сказать. Это гораздо важнее лично для меня, чем я была бы просто на площади и говорила.
Я считаю, что мои книги сделают больше, если я сделаю эту работу. Другое дело, что для этого мне нужна и тишина, и какое-то душевное равновесие. Хирург же не может делать операцию, когда вокруг него работают репродукторы и произносятся речи. Есть свое пространство работы, я его очень оберегаю. И ищу эти слова, некий смысл, который нам нужно сегодня найти и обрести.
Потому что даже если власть поменяется, у нас все равно будет очень много проблем. У каждого из нас и у нас всех вместе, потому что мы еще по-прежнему нация потенциала и надежд. Не надо обольщаться. У нас еще долгий путь.
|
| [ 06/03/2006 14:57 ] |
| ХОЧУ ПЕРЕДАТИ ПРИВІТАННЯ З ІВАНО-ФРАНКІВСЬКА І ПОБАЖАТИ ВИТРИМКИ, СИЛИ,ОПТИМІЗМУ І ПЕРЕМОГИ!!! |
Я бы хотела на это ответить, потому что где-то года два или три назад японское телевидение снимало обо мне фильм, и я была в Ивано-Франковске, потому что я там родилась в этом городе, я была там в монастыре, где когда-то настоятельница меня спасла от смерти.
Я была дочерью советского офицера. Мой отец женился на украинке, а отец -- белорус с Полесья. Я родилась в Ивано-Франковске. И я умирала, поскольку советские войска с "бендеровцами", и нельзя было ничего купить. Я умирала от рахита. Тогда мой отец, товарищи как-то перебросили его через стену монастыря, подошел к настоятельнице, стал перед ней на колени и сказал: "я советский офицер, вы можете меня убить, можете меня ненавидеть, но вы же верите в Бога, вы могли бы спасти моего ребенка. Моя жена - украинка." Настоятельница сказала, что пусть твоя жена приходит каждый день, и она будет получать козьего молока. "Но ты больше не приходи в этот дом. Мы не любим вас, но ребенка мы не можем не спасти". Поэтому для меня Ивано-Франковск это особое место. |
| [ 06/03/2006 15:20 ] |
| Вы вельмі сымпатычная жанчына. Што Вы цэніце ў мужчынах? |
| В мужчинах я ценю честность и ум. Это и есть человеческая сила. С возрастом стала еще ценить человеческую доброту, мягкость. Это почему-то становится уже роскошью в нашем современном скоростном мире. |
| [ 06/03/2006 15:20 ] |
| Што б Вас прымусіла выйсьці на плошчу з пратэстам? |
| По природе своей я человек одинокого труда, человек думания. Моя профессия, я считаю -- додумать вещи до конца. Вот моя профессия. Я плохо себя представляю с мегафоном на улице, хотя я уважаю этих людей и понимаю, что такая форма протеста сегодня возможна. Но я против революций, против энергии толпы. Мне кажется, что сегодня эта форма противостояния уже в прошлом. Толпизм, и эта энергия... Эти методы, во всяком случае, я психологически не приемлю. Для меня бунт -- это всегда страшно. Революция -- это всегда страшно, конечно. Она бывает такая красивая, как в Грузии или в Украине, это было очень красиво. Но никогда нет уверенности, что это обойдётся без крови. И я не думаю, что я могла бы кого-то позвать на улицу и самой пойти на улицу. Я всё-таки за просветительство. За работу, которую надо делать вместе со временем. |
| [ 06/03/2006 15:21 ] |
| Вы выдалі цудоўную кнігу пра тых, хто спрабаваў ці зьдзейсьніў суіцыд. Пытаньне не правакацыйнае: у Вас былі калі-небудзь такія думкі? |
Дело в том, что теперь я пишу вторую часть этой книги "Зачарованные смертью". Пишу о том, что теперь происходит и почему. Это книга, ее вторая часть, о том, что с нами произошло за 20 лет.
Моя книга не о самоубийстве. Это не моя тема. Моя книга о людях, которые кончали самоубийством на развале империи -- тот же маршал Ахромеев, та же писательница Юлия Друнина или защитник Брестской крепости Темерин Зинатов. То есть люди, которые не могли расстаться с идеей, как бабочки в цементе. Они влипли туда и не смогли отделиться.
Это крушение империи они восприняли как крушение собственного "Я", собственной жизни. Я в своей хронике "Голоса Утопии", то есть маленький человек и великая утопия, исследую нашу историю, которую рассказывает сам маленький человек. Я занималась временем распада: что происходило с этим маленьким человеком во время распада.
Я сама познала такие настроения только в детстве, поскольку, наверное, самые одинокие времена в нашей жизни -- это времена детства.
А так, у меня прадед, дед, родители -- селськие учителя. Я надеюсь, что меня не так легко сломать в этой жизни. Я надеюсь, у меня есть генетическое равновесие, и я очень дорожу им. Не хотела бы его потерять.
|
| [ 06/03/2006 17:56 ] |
| DOBRY DZEN SVIATLANA. JAKIJA HALOUNYJA PRABLEMY SIONNIASZNIAJ BELARUSKAJ LITARATURY? dZIAKUJ |
Проблема белорусской литературы в том, что нет белорусской литературы. Мы имеем сегодня растерянное, депрессивное общество и растерянных писателей. Некоторые молодые писатели ещё пытаются что-то сказать, но это больше похоже на литературные игры или на иллюстрацию национальных идей. Писатели более старших поколений, они глухо замолчали. Тот инструмент, который был наработан, в прежнем противостоянии, в советской ситуации, сегодня не работает, потому что сегодня противостояния сместились больше в екзистенциальную сторону. У нас остановлено историческое время. Можно сказать, что Беларусь -- это музей. Поедешь на Украину -- там совершенно другие процессы. Там есть движение. У нас время остановлено властью.
Но в то же время когда я говорю с людьми, я вижу, что общество и люди отдельные умнее и своей элиты, и своей власти. Я думаю, что это внушает надежду в том плане, что мы нация потенциала. Этот потенциал накапливается и укрепляется. Рано или поздно он как-то прорвется.
Главная проблема, что в литературе это то, что нет новых идей. Национально ориентированные, жестко ориентированные люди и группы они тоже, к сожалению, не могут представить новых идей. Мне нравится журнал ARCHE и газета "Наша Ніва", а особенно их перепечатки из польской, чешской периодики, философской мысли. Они пытаются нащупать для нас какие-то идеи и пути, но это работа идет слабо. Во всяком случае, литературного эквивалента мы пока не имеем.
Самую сильную вещь, которую я прочла, лет семь лет назад, это была повесть "Любіць ноч -- права пацукоў" Юрия Станкевича.
|
| [ 07/03/2006 00:05 ] |
| Святлана, якое вашае стаўленне да сітуацыі з дзвюма пісьменніцкімі саюзамі на Беларусі? |
Очень хорошо сказал писатель Анатоль Кудравец во время одного из судебных заседаний. Он сказал, что в 1937 году, когда из 500 членов Союза писателей, осталось нерепрессированных, непосаженных, нерасстрелянных всего 12 человек, здания у них никто не забрал. Здание сохранилось. Сегодня мы имеем торжество хама, разгул культурного бандитизма, который стал уже почти что бытовым явлением нашей жизни. Самое потрясающее, что все с этим смирились и сжились. Этот факт нашего бессилия тоже очень показательный.
Конечно, когда им не нравится "оппозиционный" союз писателей, и они создают свой союз писателей, при том, что ни один серьёзный, большой писатель туда не вошел. Напринимали туда людей с регионов почти в приказном порядке, каких-то чиновников. Это полный произвол. Единственно, что может быть нам поддержкой и утешением, время не остановить. Споры царя и людей искусства известно, чем кончатся -- победой людей искусства. Время не остановить. Но надо признать, что сегодня мы на руинах.
Мы должны просто делать свое дело. Только таким образом мы можем сохранить и себя, и вообще этот союз. Он есть, он существует. Есть общее понимание. Есть общая связка честных и талантливых людей. Это должно нас укреплять. Мы это переживем. Рано или поздно это кончится.
|
| [ 07/03/2006 09:07 ] |
| Дзень добры, спадарыня Алексіевіч.
Я быў на адным з паседжаньняў суду над вамі і вашай кнігай Цынкавыя хлопчыкі, калі маці палічылі сябе і сваіх дзяцей абражанымі і падалі, мяркую не па сваёй ініцыятыве, на вас у суд. Тады вас абараняла “Ліга правоў чалавека” і ў прыватнасьці – яе кіраўнік Яўген Новікаў, які сёньня вядомы як адзін з адыёзных абаронцаў подлага рэжыму. І, калі вы кжыце -
“Все так эфемерно... занимаясь много лет документом чувств, я знаю то, как они движутся Каждый раз другой свет...”, дык ці не змаглі б вы растлумачыць ў чым падабенства ў дзеяньнях і паводзінах тых жанчын і Я.Новікава, якімі пачуцьцямі яны кіраваліся і ў чым розьніца, калі яна ёсьць ?
Дзякуй – Лявон С. |
Я пошла тогда в суд над книгой ради матерей. Мне хотелось им что-то объяснить, я думала, им можно что-то объяснить. Я помнила женщину, которая хоронила сына, и вот такой маленький гроб стоял в маленькой однокомнатой квартире, она в безумии стучала в него, говорила - "Ты ли, ты ли там, сынок? Гроб такой маленький, а ты такой большой...". кричала мне - "Расскажи. расскажи, как он там столярничал на даче генеральской, стрелять не научили, отправили.. и за два месяца убили". А потом я вижу её в суде. Говорю -- "Что Вы здесь делаете?" Она отвечает: "Мне нужен сын-герой, а не убийца, как ты написала". Ну, это ей уже, конечно, объяснили. И меня поразило, когда в зал суда вошёл священник отец Виталий и попытался сказать -- "Матери, не безумствуйте! Ведь там тоже афганские матери плачут" -- и они броисились срывать с него крест. Я поняла, что индустрия советского патриотизма очень исковеркала душу. Я поняла, как тяжело мы больны, какое тяжелое общество. Что остаётся после Утопии? Не только плохие дороги, плохие ботинки или плохие зубные врачи -- остаётся развращённый человек. Вот это мы и имеем. Вот почему и приходят потом к власти такие люди, как Лукашенко, почему мы топчемся на месте и никуда не можем прорваться.
А что касается Новикова, Вы знаете, я даже как-то включила телевизор и посмотрела на это лицо... Я увидела, как даже поменялось лицо у человека. Я думаю, это -- человеческий тип, похожий на Лукашенко. Эти люди, которые могла бы стать и демократами, или коммунистами, или диктаторами, -- им нужнасама власть. Их интересует только это. И они могут стать всем, чем угодно. Новиков - это анекдотический клон Лукашенко, но порода - та же.
|
| [ 07/03/2006 22:31 ] |
| "У Беларусі кнігі Алексіевіч не друкуюцца вось ужо 12 гадоў (калі не лічыць кнігі, выдадзенай прыватным чынам Сяргеем Законьнікавым)"
А на Украiне вашыя кнiгi друкуюцца?Чаму не на Беларусi? |
На Украине перевели "Чернобыльскую молитву", в Литве перевели. Книги выходят постоянно в России. И сейчас одно из московских издательств будет публиковать томик за томиком все мои книги, всю мою хронику.
В Беларуси – нет, ни одно издательство, ни зависимое, ни независимое, за это не берется. Хотя я думаю, что сегодня пришло время серьезных книг, поскольку мы сначала думали, что свобода – это такой праздник, что все у нас получится, как у всех. Это не получилось, стало понятным, что чужие идеи так быстро не приживаются, что мы другие, что мы еще ко многим вещам не готовы и не понимаем их.
Ну и что, что мы пользуемся словами "демократия", "либерализм", "лидер" – это просто слова, они еще ничем не наполнены, это еще не оплачено золотым запасом генетических или каких-то психологических и интеллектуальных приобретений. И поэтому я думаю, что мы пока можем уповать на время, и в каждом человеке в одиночестве проходит большая работа. И очень жалко, что писатели самоустранились от этой работы. И не только потому, что нам мало где можно говорить и писать, но еще и потому, что нам мало чего можно сказать. Мы уже отвыкли от серьезного разговора.
Все эти постмодернистские игры, все эти копания в себе, в собственных сексуальных проблемах и комплексах – это все имеет право на существование. Но когда это делает писатель где-нибудь в Европе, это еще понятно. А у нас от этой работы, я бы сказала, нечестно устраниться.
Люди хотят читать и хотят серьезного разговора. Я во всяком случае пытаюсь не давать себе спуску, хотя я тоже человек, я тоже устаю, у меня есть биофизика и свои пределы. Но это моя профессия – додумывать вещи честно до конца. Хотя иногда оказываешься мишенью между двух баррикад – тебя не любят и национальные движения, тебя не любит и Лукашенко с его властью. Но жизнь такая маленькая, что не хочется играть во все эти игры, хочется быть просто честным человеком, которому интересно жить.
|
| [ 07/03/2006 22:32 ] |
| 1
Сьвятлана,
сёньня часта пачуеш слова глябалізацыя. Вы, мяркую, маеце свой, як заўсёды адметны погляд на рэчы, таму хацеў бы пачуць, ці зьвязваеце Чарнобыль і наступствы з глябалізаваным сьветам і дзе наш паратунак?
2
Сьвятлана,
Вы ладзіце няспынны дыялог з чытачамі, грамадскімі актывістамі. А якія ў Вас адносіны зь “зялёнымі”, наогул экалагічным рухам? Наколькі папулярная Вы менавіта ў гэтых колах (маю на ўвазе сусьветны кантэкст)?
3
Якія небясьпекі для Беларусі Вам бачацца выразна з гледзішча яе экалягічнага стану? Вядома, апроч наступстваў Чарнобылю.
Дзякуй! |
Я очень много выступала на разных экологических конгрессах, симпозиумах, встречалась с "зелёными"... И были диалоги с философами на эту тему. Но я бы не могла сказать, что в "зелёном" движении есть прорывы -- тоже какое-то топтание на месте, но что касается Беларуси и России -- есть какое-то антиатомное движение... В Беларуси, по-моему это всё в таком зачаточном состоянии... Общество остановлено в своём самосознании, в своём развитии...
И когда я бываю в Чернобыльской зоне, меня больше всего поражает, что никто не объединяется! Даже матери умирающих, больных детей -- и то не объединяются! То есть мы находимся ещё на другом уровне сознания. У нас, прежде всего, нет гражданского общества, нет свободного общества. В каждом человеке нет той территории личности, на которой могут идеи свободы, идеи гражданского общества работать. Ценности собственной жизни нет... Такое ощущение, что будто кончилась большая война. И такая цена жизни своей.
Только-только начинает что-то появляться в людях. Они начинают немного ездить, что-то смотреть, несмотря на то, что жизнь как бы под мощным гнётом и контролем. И всё же люди начинают понимать, что можно жизнь построить иначе, можно крышу покрыть металлической черепицей, можно детей выучить в другом месте... Это только-только начинается. Ну а в общественной жизни полностью зачистка произведена.
Власть защищает саму себя. Вернее, власть персонифицирована в одном человеке, который защищает самого себя, и держит общество в постоянной истерии, говоря, что общество в опасности. А никакой опасности нет! Опасность только у одного человека.
И никакие "заговоры" не надо открывать. Если и существует "заговор" -- то это "заговор" честных и совестливых людей. Вот это единственный заговор, который существует в этой стране. Но эти люди сегодня достаточно растеряны и в бессилии. Пока трудно говорить о том, чтобы здесь какие-то идеи работали. К сожалению, очень часто наша ситуация напоминает грубый анекдот: если бы Чернобыль случился у папуасов, то весь мир бы об этом знал, кроме самих папуасов. Что-то похожее с нами.
|
| [ 08/03/2006 01:57 ] |
| Паважаная Сьвятлана,
Як вам падаецца, чаму ў Лукашэнкі такая нянавісць да старажытнай беларускай мовы і культуры? Ці гэта ягоны ўзровень адукацыі перашкаджае яму, ці нешта іньшае?
Кастусь Дубок, Таронта |
Понимаете, я уже сказала, что диктаторы – принципиально некультурные люди, они на этом стоят.
Если в нём был бы тот инструмент внутренний, который есть у Милинкевича, который как бы представляет белорусскую идею, – это был бы даже физически другой человек. У него был бы другой словарь, у него была бы другая пластика, у него были бы другие представления совершенно.
Но Лукашенко – это человек из советского времени, слепленный крепко советским временем, с сильной жаждой власти, и он, конечно, хочет остаться в истории. Но он уже использовал весь свой потенциал. Ему не с чем двигаться.
А взять вот это новое, перехватить ту же белорусскую идею, или взять вокруг себя интеллектуалов каких-то, людей с мыслями о будущем, с идеей будущего, – у него уже нет этих антенн. И я думаю, он уже ходит по кругу, и нацию водит по кругу. И это понятно, почему. У него уже нет этих возможностей. Потому что он ограничен этим своим временем и своим одиночеством, я бы сказала.
Почему-то мне представляется, что это очень одинокий человек. Человек, который является фанатиком -- любви, власти или ещё чего-то, -- как всякий фанат, такой человек очень одинок. Такой человек очень опасен для себя, а уж тем более, когда он у власти.
|
| [ 08/03/2006 10:52 ] |
| 1. Цитирую Вас, Светлана: "Поэтому сегодняшний мир оказался не менее страшным. И человек по-прежнему в нем одинок. И по-прежнему не знает, как жить." И еще цитата: "...весь мир — во всяком случае, европейский — живет при самой страшной диктатуре — диктатуре маленького человека. "
Знаете ли вы, Светлана, как жить? И что нужно сделать для того, чтобы маленький человек увидел в себе задатки человека большого и стал им? У Вас есть такой рецепт? Николай Синкевич, "Маяк".
2. Была ли у Вас в юности цель стать писателем либо все получилось спонтанно? И кем была бы Светлана Алексиевич сейчас, не уедь она в 1973 г. из Березы в Минск? Николай Синкевич, "Маяк". |
Насчёт рецептов "Как жить?" - думаю, прошло то время, когда писатели знали больше других. Сегодня каждый человек так поумнел, что писателю трудно сказать ответ, и можно говорить только о своём собственном пути. Я поездила по миру, и могу сказать, что в Европе, в демократической части, действительно демократия - это жизнь, устроенная для среднего человека. Он хочет сначала, чтобы у него была машина, дом, а потом уже - книги, которые он понимает... Не надо себя утешать, как мы это делали в советское время, что мы самая читающая публика. Ничего подобного. Я думаю, 70 процентов людей всегда хотели читать Маринину, Дашкову (беру их как символ) - и совсем не хотели читать Достоевского, Василя Быкова, или Кузьму Чорного.... Демократия тоже своего рода ловушка. Но другое дело, что это ловушка, в которой существует выбор. Но я думаю, ещё весь 21 век будет веком "маленького человека". И он выбирает себе подобного -- посмотрите на лидеров стран сегодня. Это представители "маленького человека». Ну а у нас уже диктатура «маленького человека» в самой примитивной стадии.
Что касается моего писательства? Не знаю... Мои родители говорили, что как я только научилась писать, говорила. что буду писательницей.. . Я не думаю, что так это серьёзно было, но я всегда хотело писать. Но разве писательство -- профессия? Это мой способ понять, зачем я, зачем всё, что вокруг меня. Это мой способ жизни, скажем так. Я не строю из себя мессию. Мне просто интересно жить, интересны люди, интересно их понимать, интересно искать слова... |
| [ 08/03/2006 12:37 ] |
| Каб Вы выбіралі сёння, то куды пайшлі б вучыцца: зноў на журфак БДУ, ці некуды так? |
Мои родители были сельскими учителями, у них не было много денег, нас было трое детей и навряд ли они могли меня еще куда-то послать, где бы я могла учиться – им это было непосильно.
Мой принцип – учиться надо у личности. Личностей таких на нашем журфаке конечно нет. Там есть хорошие преподаватели, но личностей нет. Хотя я помню Ариадну Апелинскую. Она вела историю русской журналистики и не была очень сильным преподавателем, но что-то было в ней такое тургеневское, что-то аристократическое в ее образе, которое говорило о той уничтоженной жизни, которую мы не застали. Вот таких людей надо искать. И все время надо учиться у книг, у жизни, у разговоров. Боже мой, а с нашими белорусскими старухами, со стариками как интересно говорить. Я лично живу по принципу, как у Козьмы Пруткова – и занялся я, извините за выражение, самообразованием.
|
| [ 08/03/2006 12:41 ] |
| Як Вы лічаце, чаму многім жанчынам падабаецца наш прэзідэнт? Справа ў знешнасці ці ў гіпнатычнай харызме яго асобы? Агульнавядома, што жанчына "любіць вушамі", і тое, пра што гаворыць Лукашэнка, ужо, відаць не мае ніякога сэнсу... |
| Я думаю, что мы считываем информацию не только из слов, мы считываем ее и еще на каком-то другом уровне, может быть еще не до конца обнаруженном наукой. Я думаю, что здесь все дело в энергетике, для меня лично. Потому если Вы будете вдумываться в то, что произносится, об этом нельзя говорить серьезно, это не поддается никакой логике – это шаманство. Но та мощная энергетика, которая идет, она владеет. Нация неоформленная, люди уставшие от этой энергетически мощной коммунистической идеи, от этой мощной обработки. Они привыкли, что на них все время что-то давило, что-то их направляло. И вдруг они оказались выброшены в пять газет и в пять разных правд. Это совершенно непонятный мир, и они не знали, как им в нем ориентироваться. Мы же крестьянская страна. И вдруг появляется человек с такой мощной энергетикой. Я думаю, дело в этом. А женщины более эмоционально подвержены этому. |
| [ 08/03/2006 15:26 ] |
| У колькіх краінах, на якіх мовах і колькі Вашых кніг выдадзена? |
| У меня есть сайт www.alexievich.info. Там на сегодняшний момент, по-моему, 87 книг. Это около 25 стран. В некоторых странах все 5 книг вышли, а в некоторых странах – 2-3 книги. Это и Китай, и Вьетнам, и вся Европа, и Япония. А в этом году, по-моему, выйдет еще 9 книг. |
| [ 08/03/2006 19:28 ] |
| Мы заканчваем нашу вэб-канфэрэнцыю. Усім дзякуй за пытаньні. Прыносім прабачэньні слухачам, на чые пытаньні Сьвятлана Алексіевіч не пасьпела адказаць. Вэб-рэдактар |
| Спасибо всем. Я всегда ценю человеческий разговор, человеческую искренность. Мне не нужно и не интересно, когда мне говорят только хорошее. Конечно, слова благодарности – это прекрасно, но мне всегда интересна живая жизнь. Она и вульгарная, и злая, и теплая, и прекрасная – это интересно. Хороший разговор – он еще раз подтверждает мое давнее убеждение, что люди, общество у нас интереснее и элиты, и власти. И это внушает надежду. |
|
 |
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/left-banner.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/banner.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/right-banner.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/left-bar-nav.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/right-bar-nav.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/left-bar-nav2.gif)
![[ svaboda logo ]](http://www.svaboda.org/images/right-bar-live.gif)
